Клуб поклонников

О концертах в Германии Ганновер (AWD Hall, 10.09.07) Гамбург (Musikhalle, 11.09.07), Берлин (Tempodrom, 12.09.07) Почитала я отзывы о Германии и захотела написать в некотором роде продолжение своих юрмальских записок... Отдых на берегу Балтийского моря не закончился концертом Николая в «Дзинтари», мы с подругой остались еще на несколько дней на ласковых пляжах. Загоревшиеся после концерта Николая каким-то лихим азартом, делились эмоциями о закончившемся концерте, и сошлись на том, что все-таки отчаянно хочется продолжения. Всплывшая мысль «А не поехать ли нам в Германию?» поначалу казалась рожденной где-то на грани между глубоким сном и поверхностным маразмом. Поскольку против было всё: отсутствие финансов (все уже ушло на отпуск в Латвии), отсутствие времени (отпуск уже закончился), страшилки всех знакомых о безумных проблемах почему-то именно в этом году с немецкими визами, да и просто опасением, что уже не успеваем до начала гастрольного тура оформить документы. Но впечатлились юрмальским концертом настолько, что приезд в Москву из Юрмалы ознаменовался марш-броском в турфирму. Удивительно, но всё решилось: нашлись деньги, время, визы дали. К сожалению, все же весь тур мы не осилили, и у нас только неделя. Но такой недели у меня не было ни разу за всю мою жизнь! Она во многом стала откровением и даже шоком лично для меня. Итак, неделя оказалась сумасшедшей, так как мы решили совместить концерты Николая с нормальным экскурсионным туром и посмотреть-таки Германию. Поэтому в течение дня нас ожидали экскурсии в мир искусства в общепринятом смысле этого слова, а несколько вечеров были отданы совсем другим экскурсоводам:), но раскрывающим не менее прекрасный мир. Завертелся калейдоскоп. Германия – противоречивая страна. Роскошь дворца Сан-Суси в Потсдаме, этого немецкого Версаля, и, на мой взгляд, жуткий музей Стены в Берлине; красота дрезденских храмов, Оперы, Академии искусств и громада Рейхстага с сохраненными надписями советских солдат; Сикстинская мадонна Рафаэля в Дрезденской картинной галерее и цветы, полыхающие в виде алой пятиконечной звезды на месте проведения Потсдамской конференции, растерзавшей Берлин. Весь блеск многовековой монархии и ужас второй мировой войны, витрины современных бутиков и памятник Холокосту. Все рядом, все бережно хранится, всему есть свидетельства. Немцы удивительный народ, там даже нельзя построить такой, какой ты хочешь дом, если вдруг на месте стройки обнаруживается старый фундамент. В этом случае ты должен приложить все усилия, чтобы воссоздать дом в том виде, в каком он на этом фундаменте стоял раньше. Особого плана у нас не было, билеты на концерт заранее были заказаны только в Темподром в Берлине, с остальным было решено определяться по ходу. И вот так по ходу, после очередной экскурсии мы решили махнуть в Ганновер. Вообще, берлинский главный железнодорожный вокзал на эту неделю стал для нас просто родным домом:). Ганновер – небольшой тихий зеленый городок, похожий на спальный район Москвы. Прибыли мы туда непосредственно в день концерта и в ужасе узрели абсолютно закрытый зал, закрытые кассы, и ни одного человека в окрестностях. Позвонив в какую-то дверь, с трудом выяснили, что кассы открываются только в 18:00. Ошарашенные перспективой покупки билетов практически перед началом концерта, пошли гулять по городу и заодно искать цветы для наших певцов. Каково же было наше удивление, когда, придя к шести к кассам, мы все-таки купили билеты, причем именно там, где нам хотелось. Но еще большее удивление мы испытали, не увидев потом в зале пустого места, наша покупка билетов, похоже, была счастливой случайностью. Войдя в фойе, увидели продающиеся сувенирные футболки, из кумачово-красной материи, на груди в центре черным штампом отпечатано лицо Николая, под которым черным же надпись чуть наискось «На Берлин!». На спине черным по красному расписание гастрольного тура по городам. Подивившись фантазии придумавшего сие произведение искусства, изучаем разложенные рядом диски Николая и не его тоже, а просто российских звезд эстрады – от Софии Ротару и Надежды Кадышевой до Билана и Киркорова. И вот с волнением занимаем места, ждем. Волнуемся, что это уже далеко не первый концерт у Николая и ему приходится нелегко в таком напряженном туре. Что Вы думаете, абсолютно свежий как огурчик, радостный Николай отплясывает под «320 ударов в минуту» так, как будто он месяц до этого набирался сил на каком-нибудь курорте, как и не было прошедших до этого уже «сольников». И зал принял его достойно! Безумно отзывчивая публика, восторженная, легкая на подъем и ответную реакцию, опровергла все мои стереотипы о немцах, как о сдержанной нации. Причем кричали браво, хлопали и радовались не только русскоязычные, но и немцы, хотя последних все же было меньше. Я думала, что перечень песен не будет отличаться от уже увиденных в этом году концертов. Как же я ошибалась! Звучала и нежно-мечтательная «История любви», и изумительное «Мгновение» Альбинони, и пронзительная «Аве Мария». Замирающий на песнях зал просто взрывался после их окончания. Что творилось! Сразу было понятно, что большинство живьем увидело Баскова впервые в жизни:), зал просто неистовствовал. Жар и страсть зала явно передавались Николаю, который выкладывался полностью. Голос играл всеми красками, какими только можно, в заново спетых старых песнях вдруг проявились оттенки, каких не было до этого, как иной раз на старых картинах великих мастеров проявляются новые штрихи, скрытые до того временем. Сюрпризом стало «Испанское болеро» на языке оригинала! Какая потрясающе чудесная вещь. Я даже не ожидала. Мне вообще-то нравился и старый вариант, но это получилось совсем новая песня, пусть и под знакомый ритм, ну все равно другая и совершенно необыкновенная, просто прелесть. Были и грустные нотки. Здесь, как и на всех концертах, Николай произнес слова прощания великому певцу – Лучано Паваротти. И, как уже писали, «Памяти Карузо» превратилось в «Памяти Лучано». Что сказать... Эти застывшие лица и сошедшиеся в одной точке сцены взгляды, устремленные на Николая, надо было видеть. Все вместе с Николаем провожали великого певца. При взгляде на потрясенного Колю, вдруг появилось опасение, что его голос может дрогнуть, не справившись с эмоциями. Но, слава Богу, нет, голос был как никогда сильный, прорывающийся сквозь все преграды, будто желающий донести до каждого уголка планеты скорбь по всем ушедшим. И, несмотря на блестящие в глазах слезы, голос не просто не дрогнул, он летел ровно и плавно, раскачивая на своих волнах колыбель людских эмоций от большой скорби до надежды. Удивительная вещь - память. Она продлевает жизнь тех, кого давно нет с нами... К выходу Ларисы зал был готов окончательно. Казалось, как еще зрители могут реагировать на понравившееся произведение? Сразу после появления Ларисы на сцене – овация, после «Con te partiro» - сумасшедшая овация, а после «Призрака» зал одним движением встал! Как давно я этого не видела (разве только на финальных поклонах) - бушующий стоящий зал и долгие минуты аплодисментов. И было за что. Такое ощущение, что они пели как в первый раз, а я слушала, как в первый раз! Когда Лариса ушла в финале, как всегда, куда-то невообразимо ввысь, так и хотелось спросить «Боже, что это было?». Конечно, никто не споет это так, как поет она. И дело даже не во взятой ноте, а в красоте ее манящего чистого голоса, необыкновенного легкого и теплого тембра, напоминающего и блики нежного рассвета, и ночную тишь, и трогательность первых подснежников, и яркость солнечного дня. Безумно захотелось на сольный концерт Ларисы, чтобы еще раз согреться ее голосом. Конечно же, сольно, «Царица ночи». Николай сравнивает такое владение голосом с виртуозными номерами акробатов в цирке, а, на мой взгляд, это просто захватывающая дух головокружительная горнолыжная трасса с крутыми виражами и неожиданными трамплинами. Во второй части звучат, конечно, и «Белая сирень», и «Малина», и «Отпусти меня», и «Тебе одной», и «Руки...», и «Ветер вольный». Уже под конец концерта беспрецедентный случай – на сцене стул для Николая. Без сил опустившись, взяв полотенце, промокнув лицо, спрашивает «Не устали?!». Довольный гул в ответ - «Неет!». Коля со смехом – «А вот я че-то устал». Ну, естественно, зал приложил все усилия, дабы подбодрить уставшего певца. А дальше Гамбург. Первый шок по прибытии на вокзал Гамбурга – нет ночных поездов из Гамбурга в Берлин, обратно поезд только в шесть утра. А отель у нас только в Берлине. Пошли искать гостиницу. Второй шок – в городе мест в гостиницах нет, только в пригороде. Связано это с какой-то конференцией, еще чем-то, и еще чем-то, пытается объяснить нам приветливая девушка. Попытки найти какой-нибудь номер в центре города даже в дорогих, четырех или пятизвездочных отелях, не увенчались успехом. Но то, что над нашими головами пролился дождь редкостного «везения», мы поняли только в Мюзик-холле, в котором вечером должен состояться концерт. Сказочной красоты здание, без единой афиши нашего певца, почему-то внушило мысль, что будут билеты на концерт. Да. Билеты были. И это третий шок - второй балкон под самым потолком! И те, перед нашим носом, буквально расхватывали. Ниже уже не было ничего. И нам сказали, что это еще большая удача, что пока есть первый ряд этого самого второго балкона. И правда. Вмиг были раскуплен не то, что первый ряд второго балкона, но даже последний ряд второго балкона сзади за колонной! Откуда не видно НИЧЕГО! Вот тут я поняла, насколько люди хотели слушать живьем концерт. Им было вообще все равно, где находится, лишь бы быть там. До этого момента я наивно полагала, что успех был оглушительным в Ганновере. Слово «оглушительный» в точности описывает то, что было в Гамбурге. Это было какое-то без преувеличения сумасшествие. У народа сорвало крышу абсолютно, кто танцевал, кто свистел, кто кричал, кто хлопал в ладоши, кто стучал ногами. В отдельные моменты грохот стоял такой, что нам с подругой приходилось кричать друг другу на ухо в полный голос, чтобы друг друга слышать. Ничего подобного за всю жизнь я не видела и не слышала, а я полагала, что у нас Николая хорошо принимают. У нас да, конечно, хорошо, но Гамбург произвел на меня совершенно неизгладимое впечатление именно по части бурной реакции,и Николай, и Лариса порой буквально продирались сквозь какофонию оваций. Но какими же они при этом счастливыми выглядели. И вся атмосфера была праздничная, сказочная, легкая и доброжелательная. В какой-то момент, точнее после какого-то особо виртуозного свиста, Николай даже застыл на мгновение, потом, смеясь, сказал «Я прям теряюсь, когда такой свист. А я вот сам свистеть не могу». Через секундную паузу «Пою шикарно, а свистеть не умею». Зал, конечно, не оставил без внимания потрясающую скромность певца:) Концерт продолжается. Николай стремительно перемещается по сцене. Он так старался уделить внимание всем, что, по-моему, спешил разорваться на части и одновременно находиться в разных местах сразу. По крайней мере, периодически мне казалось, что на сцене явно находится уже несколько Басковых. Как у него хватало сил после стольких концертов подряд? Для меня загадка. Море цветов, и овации, овации, овации. Многие подходящие к сцене говорят теплые слова, просят сфотографироваться, и Николай, прямо со сцены, притягивая к сцене очередного желающего, терпеливо позирует перед фотоаппаратами. Я смотрю вокруг и вижу, как люди вокруг пытаются подпеть практически всем песням, и Колиным, и его дуэтам с Ларисой. Единственно, конечно, во время ее сольного номера, не нашлось кого-либо, кто попытался бы это повторить:). Зал штормит не на шутку. Николай тоже разошелся. Во второй части концерта, вспоминая отсутствующую Таисию Повалий, сказал, что она гастролям с ним предпочла выборы в Украине. «Ее помощь нужна ее родной стране!». Потом, подумав, резюмировал, «хотя там уже, наверное, ничего не поможет:)» Разумеется, в шутку. Затем, сообщил залу, что одна девушка, даря ему цветы, высказала желание спеть с ним дуэтом и вот он ее приглашает вместо Таисии Повалий составить ему компанию на сцене. Конечно, девушка вышла, он вручил ей второй микрофон и дуэт состоялся! Они спели «Отпусти меня». А в моменты музыкальных пауз еще и потанцевали!:). Наверное, вся женская половина зала завидовала девушке, которую Николая, обняв, кружил в медленном танце по сцене. Когда он пошел в народ, я не на шутку испугалась за свесившихся по пояс с нашего второго балкона зрителей, пытающихся рассмотреть Николая внизу под двумя балконами. Это был поистине смертельный номер. Лес рук, тянущихся к проходящему певцу, пытающихся пожать руку, просто потрогать, подойти поближе. Я думала, охрана не справится, но они, на редкость корректно, все-таки не дали разобрать артиста на сувениры:). Конечно, овации в конце концерта, стоящий зал, обессиленный Николай, совершенно блистательная Лариса, поклоны и полное нежелание расставаться. Но до расставания еще далеко. Впереди еще один из самых ответственных концертов в столице, в Берлине. Спешить нам некуда, поезд в 6 утра, ночь посвятили разговорам. О чем? Понятно, что все о том же. О прошедших концертах, о предстоящем, о том будет ли он таким же фееричным или столичная публика более избалована. Последнее опасение, кстати, в какой-то мере, оправдалось. Итак, Берлин. Темподром. Это арена. Достаточно мрачная. Крутые склоны трибун сбегают к сцене. Нет здесь красоты Гамбургского Мюзик-холла, все в черных тонах, строго, даже мрачновато. Тоже полный аншлаг, раскупленные билеты. Хорошо, что у нас здесь заранее заказаны самые лучшие места, иначе еще одного «второго балкона» я бы не пережила это точно. Проходим. У входа красная дорожка для ВИПов. Гораздо больше слышится немецкой речи, чем в Гамбурге или Ганновере. Более дорого одетый партер. Более строгая охрана на входе. Впервые вежливая девушка попросила меня раскрыть сумку. Кстати, тоже впервые здесь у охраны появились претензии к тем, кто шел с цветами. Точнее, особо претензий не было, но подходящих с цветами зрителей не пускали к центру сцены, а отправляли в углы сцены, темные, неосвещенные, откуда артисты просто не видели дарящих. Я так и не поняла, зачем так делать? Посмотрев, как несколько человек простояли в темноте безуспешно с цветами, я порадовалась тому, что я сижу на первом ряду, и охрана не успевает среагировать на мои подходы:) Получается отдать цветы до того, как подбежит охранник. Начало... И вот тут уже все не так просто, зал более заторможенный, нет той эйфории, и праздничной атмосферы, что на предыдущих концертах. Аплодисменты есть, но более сдержанные, строгие, и кричать что-либо практически никто не решается. Чувствуется, что и Николаю тяжело. После второй или третьей песни, он даже решается высказать эту мысль вслух. Посетовал, что уже прошедшие концерты проходили при более теплом приеме. «Вот вас на входе проверяли? Да? Ну, чувствуется, что все эти рамки что-то такое с вами сделали»:). Не знаю, с чем такая первоначальная реакция зала была связана, ведь немцам совершенно точно нравился концерт, это было видно по рядом сидящей немецкоязычной публике, но вот выражать эмоции как-то не решались. Но Николай расшевелил даже этот зал:) Первая яркая реакция зала проявилась, по-моему, на «О, соле мио». А уж дальше пошло-поехало. «Эти глаза напротив» уже под аккомпанемент аплодисментов. И когда немец пытался напеть «Малину» я удивилась, а уж когда на «Шарманке» сосед схватил меня за руку и, подняв наши руки над головой, начал их раскачивать из стороны в сторону, я подумала «Проняло!» Еще бы. Они, скорей всего, никогда не видели, чтобы певец полез на самый верх трибун, по крутым неудобным ступенькам, пытаясь добраться, похоже, до самого последнего ряда:). Да и не может оставить равнодушным этот голос, который может быть величественным и мечтательным; трагичным и задорным;бодрящим утренним ветерком и пылающим факелом. И в конце стояли все! Так что даже подскочили к сцене охранники, опасаясь почему-то вставшего первого ряда. И руки взметнулись вверх у всех, и горели глаза у всех. Берлин взят! Кстати, забыла рассказать, на всех концертах довелось услышать маленький кусочек тоже давно не исполнявшейся арии Неморино из «Любовного напитка» Доницетти. Без микрофона. Какая же красота! И, несмотря на череду концертов, голос звучал грандиозно. Увы, Берлин был последним в нашем списке, на следующий день вылетали в Москву, начавшееся в Гамбурге «везение» продолжилось и тут. Сначала рейс задержали, а потом и вовсе отменили, мелькнула мысль «Жалко концерта сегодня нет, а то, похоже, успели бы»:). Сидя в аэропорту на чемоданах, напевали «Болеро» на испанском, а перед глазами стояли улыбающиеся лица Николая с Ларисой и сияющие глаза зрителей. И после всего хочется сказать как же жалко, что было так мало времени, жалко, что не весь тур удалось побыть с нашими певцами. Бесконечно восхищаюсь мужеством и трудолюбием Николая, огромное спасибо и низкий поклон за этот напряженнейший потрясающий тур, за энергию, за желание отдать со сцены все, доставить радость всем. И еще, отдельно хочется сказать Ларисе. И очень хочется, чтобы она это прочитала, она бы поняла, о чем я. Огромное Вам спасибо и за то, что Вы делаете, и за потрясающее исполнение, за творчество, и за душу, которую Вы вкладываете в Ваш голос, а самая большая благодарность за такое трепетное и бережное отношение к Вашим поклонникам, и за сказанные 12-го сентября у Темподрома слова, за внимание и чуткость. Спасибо нашим дорогим артистам за эту невероятную невозможную неделю, которая абсолютно вскружила голову и вырвала из привычной жизни настолько, что никак не получается вернуться обратно, за эту возможность получить столько за эту неделю эмоций, что их точно хватит на много-много дней. Спасибо за то, что не даете нам покоя:). Вы творите чудеса. Спасибо и браво! Автор: Наталья (Москва) Наталья

О концерте в Юрмале ("Дзинтари", 08.08.2007) Говорят, в жизни все познается в сравнении. Мы сравниваем очень много и очень часто. Иногда невольно: примеряем человека, вещь, поступок к каким-то общепринятым или своим собственным шаблонам. Иногда – намеренно: ради любопытства, интереса или просто так пытаемся решить – что лучше, что хуже. Поскольку в душе я лягушка-путешественница и очень люблю бывать в новых городах и странах, мне доставляет огромное удовольствие совмещать с отдыхом концерты любимого артиста и при этом видеть и узнавать много нового, интересного, прекрасного. И вот сольный концерт в Юрмале. Мне очень хотелось поехать, ведь я никогда еще не была в Прибалтике. Я ехала туда именно сравнивать – их и нас: наши чувства, взгляды, эмоции. Но главное, мне хотелось узнать – как Николай Басков будет петь для этих зрителей, и как они, в свою очередь, будут слушать его, воспринимать и реагировать. Итак, о Баскове, о Латвии и латышах, и о сравнении вообще… «Красным вином льет с небес вечер солнце закатное»… «Боже мой, это же про Юрмалу», - думала я, встречая закат на Балтийском берегу, не в силах оторвать взгляд от зари, разлившейся в небе. Но все это было уже потом. А в начале, скажу честно, мне не понравилось и даже очень. Гуляя в день приезда по Юрмале, у меня почему-то было ощущение, что меня обманули. А все именно потому, что я пыталась сравнить ее с другими курортами. Где васильково-синее или ярко-лазурное море, украшенное кружевной пеной волн, где нарядная и пышная тропическая растительность, где толпы отдыхающих, громкая музыка, раздающаяся из открытых кафе, где ощущение праздника жизни? Балтийское море показалось мне свинцово-серым, пляж – холодным и пустым, сосновый пейзаж – однообразным, а центральная пешеходная улица – тихой и малолюдной. Я изо всех сил пыталась не впустить капризную мысль, упрямо проникавшую в мое сознание: «И это то, что я так хотела увидеть, к чему так стремилась? 20-ти часовой переезд, 3 границы, 4 погранично-таможенных проверки. И ради чего?» Но у меня получалось очень плохо. Раздражение росло, и вдруг пришло осознание, которое, при моей любви к путешествиям, даже немного напугало меня: я отчетливо поняла, что хочу домой. Но выхода все равно не было, мне предстояло прожить здесь целых семь дней. «И даже в море утопиться не получится», - пыталась шутить я из последних сил, наблюдая, как редкие отдыхающие уходят далеко-далеко, чуть ли не к горизонту, а вода едва доходит им до колен. А потом я увидела закат. Вначале я даже не поняла что это. Сквозь сосны проглядывало что-то красное вдалеке. Удивившись, мы спустились песчаной дорожкой к пляжу и обомлели. Огромный темно-красный шар полз по небу, осторожно опускаясь в море. Сколько живу – ни разу не видела, чтобы солнце было таким большим! На юге оно садится в море совсем маленьким золотым шариком, и, если приставить руку к уровню горизонта, можно сделать фотографию «солнышко в ладошке». А тут солнце совсем другое. «Пожалуй, стоило приехать в Юрмалу, хотя бы ради того, чтобы увидеть эту, невиданную ранее красоту», - думалось мне, а красный шар между тем довольно быстро спускался в море. Вот солнце коснулось своей пылающей щекой прохладной морской глади и как будто прошептало жарким шепотом: «Ну здравствуй, моя любовь! Мы не виделись так долго – целый день». А море целует в ответ солнышко своими ласковыми губами и, тихонько шепча ему на ушко слова любви, медленно и властно заманивает его в пенный омут страсти. И не в силах противиться, солнце тонет в этом омуте, как все влюбленные тонут в глазах друг друга, медленно погружаясь в сладкое блаженство. Вот на небе видна его половинка, вот – совсем маленький краешек. Миг, и уже не понять – где море, где солнце. Они стали одним целым: то ли солнце расплескалось по морской глади, то ли море вобрало в себя солнечный свет, став совершенно розовым и от этого нежным и трогательным. Солнце зашло, но еще часа полтора было светло. Морская вода оказалась на удивление теплой, и мы побрели по воде вдоль берега босиком. Не то от спокойного шелеста волн и ласкового их прикосновения, не то, все еще находясь под впечатлением от заката, но все раздражение и невосприятие прошедшего дня стало куда-то отступать, стираться, как следы на песке. Зато теперь я видела то, чего почему-то не замечала несколько часов назад, идя по этому же берегу: влюбленных, бредущих по воде, держась за руки, хорошеньких ребятишек, барахтающихся на мелководье и визжащих от удовольствия. Я не замечала пьянящего смолисто-хвойного запаха сосен, который к вечеру просто одурманивает. Не замечала, что песок в воде в некоторых местах блестит, как расплавленное серебро (я даже зачерпнула его целую пригоршню, чтобы рассмотреть, решив, что кто-то рассыпал в море блестки). И вдруг поняла, какую же я сделала ошибку, пытаясь что-то сравнивать. Поняла, что Юрмале совсем не обязательно быть похожей на Анталию, Шарм-эль-Шейх или Ялту. Достаточно того, что она просто Юрмала. Неповторимая, особенная, с тихим и утонченным очарованием, которое, быть может, не бросается в глаза с первого взгляда, но зато проникает в душу надолго и не отпускает тебя. И когда я это поняла, то как-будто перевернула песочные часы: те песчинки, что были в самом низу, теперь оказались сверху, то, что раньше не замечалось или казалось обыденным, теперь радовало или заставляло о чем-то задуматься. Почему-то вспомнились чьи-то слова: «Музыка делает счастливых людей еще счастливее, а несчастных – еще несчастнее». И мне подумалось, что, наверное, тоже самое можно сказать и о Юрмале. Какое счастье для влюбленных бегать по волнам, держась за руки, или целоваться до изнеможения в лучах заката, строить замки на песке и мечтать о счастливом будущем. А тот, кто грустит, кто одинок, будет смотреть на эти же замки, построенные кем-то, и осознавать, что они все-таки из песка – хрупкие и ненадежные, будет вслушиваться в тревожные крики чаек, напоминающие чей-то плач, и идти по многочисленным следам, оставленным на песке, пытаясь отыскать только свою единственную дорогу. А еще я заметила, что люди пишут на песке свои желания. Наверное, есть какая-то примета: например, желание сбудется, если до него дотянется волна и сотрет его с песка. (Между прочим, это не так-то просто, поскольку постоянного прилива волн на берег, как, скажем, в Черном море, нет. От этого и шума прибоя тоже нет, звук моря скорее напоминает шелест небольшого водопада). И я тоже пишу на песке: «Здравствуй, Юрмала!» и начинаю верить, что этот берег по-настоящему волшебный. Конечно же, в таком чудесном месте и концерт обязательно должен быть чудесным. Я радовалась, что увидела своим глазами зал «Дзинтари» в окружении сосен, который столько раз видела по телевизору. Радовалась от осознания того, что точно знала, что на ближайшие два часа все люди в этом зале как по мановению волшебной палочки перенесутся в другой, особый мир – мир, в котором нет места тревогам и переживаниям, в котором забываются будничные проблемы и дела. Мир, в котором есть все составляющие счастья, мир, наполненный эмоциями, хорошим настроением и любовью. И вот волнительный миг, на сцене Николай Басков. Как всегда – разный в каждой песне: то шумный и веселый, то грустный и задумчивый. Казалось бы, только что в голосе звучала безмерная тоска из-за горечи расставания и потерянной любви, но проходит несколько секунд, и этот самый голос искрится от счастья или звенит от страсти. С самого начала концерта этот зал казался мне особенным, наверное, из-за множества женщин в вечерних платьях и с вычурными прическами. Но я очень быстро поймала себя на мысли, что Николай ничем не показывал своего какого-то необычного отношения к этой публике. Все как всегда – старается уделить внимание как можно большему количеству своих зрителей: ответить на чей-то вопрос, улыбнуться, послать воздушный поцелуй, спеть кусочек песни, глядя прямо в глаза. От такого общения с залом и впрямь создается впечатление какой-то сопричастности ко всеобщему празднику, радостному действу. И в то же время достигается иллюзия практически личного общения с артистом. Но самое главное, что Басков одинаково выступает и в больших концертных залах столиц, и на маленьких сценах провинциальных городков. На мой взгляд, эта черта может многое сказать об артисте. И очень приятно, что наш любимый певец с одинаковым уважением и искренностью относится ко всем своим зрителям, думаю, люди чувствуют это, оттого и народная любовь растет день ото дня. Каждая песня в сопровождении балета – отдельная история. И сцена на два часа становится волшебной: на ней дует вольный ветер, белоснежные покрывала заметают ее в августовский вечер снегом белым-белым. На ней дьявольски смеется Призрак, и будто языки пламени взмывают в темнеющее небо, нежно танцуют лесные нимфы в венках и тут же страстные испанки сжигают в черном пламени своих глаз роковую любовь. И со временем случаются настоящие чудеса: бывает, что песня длится пять минут, а за это время перед твоими глазами может промелькнуть целая жизнь. А бывает, что тебе не верится, что пролетело два часа – будто две минуты прошло, и концерт неумолимо близится к концу. Разве все это не волшебство? И разве не волшебство, что красивый, то проникновенный, то ласковый голос Николая Баскова будто вплетает в эту юрмальскую сказку кружево из прозрачного янтаря, делая ее совершенно незабываемой, особенной и неповторимой? Перед концертом я немного волновалась. Прежде всего из-за цветов. Мне казалось, что их будет недостаточно. И это было бы неудивительно, потому что, во-первых, нам объяснили, что большие букеты дарить как-то не принято, а, во-вторых, цветов реально не очень много. Сама Юрмала тянется по побережью более чем на 30 км, цветы же продаются только в ее центральной части – в Майори. Причем, из всего цветочного разнообразия я увидела только розы, гладиолусы и… подсолнухи (последние довольно популярны, нередко даже в Риге встречаются люди, торжественно несущие, например, торт и один крупный подсолнух). Как выяснилось, волнение мое было напрасным, цветов артисту надарили ни чем не меньше, чем на любом другом концерте. Правда, почему-то особенно много дарили лилий (откуда только они взялись?), что, конечно же, недопустимо. Но самая главная неуверенность была в том, какая же будет реакция зала. Нет, я не сомневалась, конечно, что в Юрмале знают и любят Баскова. Просто наблюдая, как местные жители степенно прогуливаются по центральной улице, ведя на поводках йоркширских терьеров, какие бесстрастные у них лица и спокойная речь, так и хотелось сказать про каждого: «характер стойкий, нордический». И вдруг представить этих людей на концерте – веселящихся, притопывающих и отбивающих ладони в такт зажигательной песни – нет, это было невозможно! Но ничего подобного. Наш Басков запросто растормошил зал, зрители активно аплодировали и реагировали на все шутки. И уже в середине концерта Коля заявил: «Какие же вы все эмоциональные!» Я оборачиваюсь в зал и не верю своим глазам: на лицах восторг, на губах улыбки, глаза горят. Весь зал хором, как под гипнозом, поет вместе с артистом, смеется, включает мобильные телефоны. И невозможно поверить, что это те же самые люди, которые всего час назад в молчании рассаживались по своим местам. Ну а в финале концерта, когда «Шарманка» заставила абсолютно всех взяться за руки, а многих даже встать с мест, Коля сам охарактеризовал атмосферу в зале: «Всеобщий психоз и полное единение!» Словом, я в корне изменила свое мнение о латышах и считаю, что накал страстей был максимально возможным. Смешно сказал муж моей подруги, когда, уже вернувшись в Киев, я рассказывала им о концерте: «Тебя послушать, так Басков просто-таки хакер человеческих душ!» А я бы сказала по-другому. Голос Николая Баскова, он как хорошее вино. Многим нравится, попробовав однажды, хочется отведать еще. И, подобно вину, он постепенно стирает какие-то придуманные условности, ненужные преграды, веселит, раззадоривает, позволяет людям снять надетые маски и немного побыть самими собой. Это очень нужно и очень важно. Только вот, главное – не злоупотреблять, а то ведь, как известно, Минздрав шутить не любит. «Шарманка» спета, цветы собраны, огни рампы постепенно гаснут. И, как в старой сказке о Золушке, ты как будто слышишь слова: «Ваше время истекло…» Концерт окончен, сказка досказана, пришло время возвращаться в реальный мир. На следующий день после концерта мы ездили в Ригу. Этому красивому городу более 800 лет. Гуляя по узеньким улочкам Старой Риги, увитым цветами герани и петунии всех возможных видов и расцветок, я вспоминала, сколько много фильмов было здесь снято. Какие только города и страны не пытались показать нам режиссеры, снимая здания и улицы этого удивительного города! Всем известная, благодаря Шерлоку Холмсу, лондонская Бейкер-стрит, да и вообще Англия в фильмах «Театр», «Смерть под парусом», «Чисто английское убийство». Париж и Марсель - в «Узник замка Иф», Америка – во всем известных «Богач-бедняк» и «Мираж». «Семнадцать мгновений весны» - это вообще отдельная тема: и Германия – улицы, где проходили встречи Штирлица, госпиталь, в котором лежала радистка Кэт, церковь, где проводил службы пастор Шлаг, и даже Швейцария – знаменитая Цветочная улица и дом с цветком на подоконнике, который не заметил рассеянный профессор Плейшнер. Подумать только, в этом городе видели всю Европу и даже Америку! А ему достаточно было быть просто Ригой – со своими изящными улочками, уютными кафе, со своими неповторимыми домами, со знаменитыми скульптурами кошек на крыше и фигуркой трубочиста с лестницей, как будто убежавшего из сказки Андерсена. Наверное, это очень нелегкая задача – всю жизнь изображать кого-то, быть похожим на что-то. Я впервые задумалась об этом еще когда жила во Львове и училась в университете и каждый день спускалась от университетского корпуса по брусчатке, по той самой, по которой в фильме вышагивали Д’Артаньян и три мушкетера (это когда Львов был Парижем). Потом те же чувства испытала в Карловых Варах, стоя перед маленьким кафе «Элефант», изображавшим опять-таки немецкое кафе, в котором Штирлиц встречался со своей женой. Но вот именно в Риге я задумалась над этим всерьез. Вообще город очень красивый и живописный. Панорама центральной части украшена высокими остроконечными колокольнями готических церквей, из которых наиболее известные Домский собор и церковь св. Петра. На главной площади, напротив Ратуши – самое живописное здание Риги – дом Черноголовых. Оно украшено большими скульптурами, ажурные резные балкончики и крыша – разнообразными флюгерами, а самым красивым его украшением являются ярко-голубые с позолотой астрологические часы. Я восхищалась знаменитыми часами Орлой в Праге, а оказывается и в Риге есть такая красота. Оперный театр тоже величественный и красивый. Называется Дворец Национальной Оперы Латвии – огромное здание со скульптурами бога музыки и поэзии Аполлона и Драмы, удерживающей дикую пантеру. Искренне надеюсь, что когда-нибудь вся рижская интеллигенция соберется в этом театре, чтобы рукоплескать всемирно-известному тенору Николаю Баскову. Напротив театра – необыкновенно нарядная и очень большая клумба, а дальше начинается самый романтический парк Риги: среди деревьев и скамеек – разнообразные фонтанчики и водопадики, все это со скульптурами, в цветах – просто прелесть. По парку проходит канал с несколькими мостиками. Один из них называется мостиком влюбленных, на перилах которого висит, наверное, не одна тысяча замков с именами молодоженов. В день свадьбы они закрывают такой замок на перилах мостика, а ключ выбрасывают в речку. Я видела такое дерево, а тут мостик, увешанный чьими-то обетами верности и символами любви. По каналу плавают утки, кто-то катается на лодке. А прямо из воды бьют два больших фонтана. Струи воды настолько сильные, что издали кажется, будто это огромные белые цветы из стекла, которые чудесным образом расцвели на речке. Есть в Риге и Набережная, тянущаяся вдоль широкой и красивой реки Даугавы. Над рекой ажурные мосты, по ней плавают прогулочные кораблики. На одном из них просто невозможно было не покататься – это тот самый кораблик под названием «Миссисипи», который снимали в Томе Сойере (помните, с негритянским оркестром и большим красным колесом на корме, которое крутит свои лопасти по воде). И, если встать на остроконечный нос корабля, ты не видишь ничего, кроме реки перед собой, по которой ты движешься. Такие необычные чувства – словно летишь, как птица над водой. Вот так я плыла и думала: может не стоит ничего сравнивать, ни города, ни людей? Ведь очень часто сравнить что-то попросту невозможно, как, например, бриллиант и янтарь. Может, у всего в этом мире есть право просто быть самим собой? Не важно - лучше, хуже, главное, чтобы не потерять свою индивидуальность и не стать одним из… Что толку сравнивать между собой голоса, диапазоны, тембры? Спорить – кто до кого дотягивает, а кто – еще нет. Ведь это же как с красотой: черты лица могут быть идеальными, но оно никого не трогает, а другое не подходит не под какие придуманные шаблоны, а все с ума сходят. Наверное, в жизни главное не рамки. И именно поэтому для огромного количества людей не нужно, чтобы Николай Басков был похож на того-то или стал почти тем-то. Им вполне достаточно, что он именно Николай Басков. И дай Бог, чтобы он навсегда остался единственным в своем роде. Или я не права? В последний день в Юрмале, гуляя в сосновом лесу, мы набрели на чудесное место. Называется Дом сказок. Прямо посреди леса стоит резной деревянный дом, от которого в разные стороны расходятся деревянные сказочные тропинки. И вдоль этих тропинок чего только нет: и большущие грибы в высокой траве, и добрые гномы с волшебными клубочками в руках, и избушки на курьих ножках, и деревянные колокольчики, которые мелодично позванивают от любого дуновения ветерка. И какие только, вырезанные из дерева скульптуры на этой сказочной полянке! Но больше всех мне понравился большой хомяк, свесивший передние лапки из своего домика. Такой милый и добродушный! Ну прям, до сих пор стоит перед глазами. Сама не пойму – что в нем было такого особенного? И вот последний закат на море. Боже мой, когда же успела пролететь целая неделя? Каждый вечер я что-то писала на песке, и каждый вечер закат был разным: малиновым, нежно-сиреневым, серовато-стальным, от чего казалось, что само море из ртути – такое же блестящее и подвижное. Неужели пора прощаться? Ну что же… Я много красивого и интересного увидела за эту поездку, много узнала нового и многое поняла. Пожалуй, не стоит больше сравнивать, стремиться увидеть в чем-то то, что ему не принадлежит. Наверное, гораздо важнее уметь увидеть во всем что-то особенное и присущее только ему, а еще уметь открыть душу навстречу прекрасному и научиться искренно радоваться этому. Прощальный закат темно-желтый. По небу будто расплылось расплавленное золото, которое смешалось с белыми облаками. Так вот откуда в море берется янтарь – это небо иногда плачет от грусти прозрачными слезами, а они капают в море и застывают в нем. Я в последний раз пишу на этом, и впрямь, волшебном берегу: «До встречи, и спасибо за все» и почему-то ощущаю на губах соленый привкус. Но, несмотря на грусть, я чувствую себя счастливой: от встречи с Юрмалой, от встречи с янтарным морем и от встречи с друзьями. И, конечно же, от встречи с тобой, потому что ведь этой поездки могло и не быть, и еще: иногда я задумываюсь над какими-то словами, сказанными тобой во время выступлений, а, может когда-нибудь, читая впечатления от твоих концертов, над чем-то задумаешься и ты, мой любимый артист. Автор: Татьяна Лонская (г. Киев) Татьяна Лонская

О концерте в Юрмале («Дзинтари», 08.08.2007) Помните цветаевский август? Август - астры, Август - звезды, Август - грозди Винограда и рябины Ржавой - август! Полновесным, благосклонным Яблоком своим имперским, Как дитя, играешь, август. Как ладонью, гладишь сердце Именем своим имперским: Август!- Сердце! Месяц поздних поцелуев, Поздних роз и молний поздних! Ливней звездных - Август!- Месяц Ливней звездных! А ведь в этом стихотворении все, чем замечателен этот последний летний месяц. Так сложилось, что в этом году встреча с Николаем и его творчеством состоялась в августе. Пусть это было еще самое его начало и жара стояла такая, что приближения осени еще не ощущалось, но по каким-то еле заметным, почти не поддающимся описанию признакам чувствовалось, что это уже не «ярко-желтое», это уже «оранжевое» ржавое, чуть менее яркое, ласковое лето, которое тихо подсказывает о приближении более холодного времени года. На Рижское взморье, в Юрмалу, городок, становящийся все более и более популярным, благодаря недавно ураганом пролетевшему конкурсу молодых исполнителей «Новая волна», я приехала за несколько часов до начала сольного концерта Николая. Встреча с новыми людьми и старыми знакомыми перед концертом сгладила не очень приятные ощущения от начавшегося было дождика. Сердце сжималось от красивейшей музыки и звуков родного голоса, доносившегося из открытого концертного зала «Дзинтари» в то время, когда Николай репетировал. Очень хотелось туда, откуда лились манящие звуки. Наконец, все на зрители заняли свои места в зале. Многие пришли с цветами. Некоторые приобрели специальные подставки, чтобы сидеть повыше. Заиграла музыка и концерт начался. Сначала вихрем рассекли душный воздух платья танцовщиц балета, а затем настало время выхода на сцену Николая Баскова – героя сегодняшнего вечера. Это было зажигательное латино «320 ударов в минуту». Долго-долго я ждал с вами встречи, ждал, когда закончится «Новая волна», откровенно поделился в песне своими переживаниями артист. Да, наверно, когда заранее известно, что после нескольких дней конкурса надо будет улететь, а потом снова вернуться на взморье, живешь, скорее будущим, чем настоящим и делишь пребывание на две части. Да и сольный концерт, это только публика именно этого артиста, только его ответственность. Никто не сомневался, что «... гордая прелесть осанки, ясная нега очей» свойственна не только «Испанке», но и «дочери прибалтийских ночей». А ведь правда, ни один концерт Николая не обходится без очень и очень красивых девушек. Ох уж эта «Ах, эта ночь», ох уж эта обжигающая страсть, впечатление от которых усиливал балет... Чувства накалены до предела, а шоу в самом разгаре. «Любовь не знает слова «нет», любимая лирика, исполненная очень проникновенно. Это откровенный разговор по душам артиста и его слушателей. Я очень рада, что сам Николай любит эту песню. Подписывая автограф маленькой девочке Николай вспомнил, что, по словам Иосифа Кобзона, дети на концерте - это обеспеченная пенсия для артиста. Да, это, безусловно, так. А ведь вполне возможно, что концерт Николая - один из первых моментов, с которого этот маленький человечек будет помнить себя, с чего начнет свой жизненный путь. Я верю, что звуки сказочной музыки помогут ей реализовать себя, может она поймет, что ее призвание - музыка и сцена, и она станет певицей или музыкантом экстра класса. «Мама, я тоже хочу петь, как дядя Коля»,- скажет малышка после концерта... «Дядя Коля долго учился этому, родная», - ответит ей мама - и, когда наступит время, отведет дочь в музыкальную школу. А может, и это самое главное, девочка вырастет хорошим человеком и сделает счастливыми себя и окружающих ее людей. «Эти глаза напротив» Ободзинского в исполнении Николая были приятным сюрпризом. Я никогда «не примеряла» эту песню на голос Николая, но когда она прозвучала в его интерпретации, поняла, что это «его» песня и обрадовалась, что любимому артисту пришло время спеть ее. «О, sole mio» была исполнена со зрителем из зала, который хотел показать Николаю свои вокальные данные, после чего Николай дружественно похлопал чудака по плечу. Несмотря на то, что песня была спета в очень своеобразном дуэте, она не потеряла ни капли своей непосредственности и солнечного света. Таисия Повалий на этот раз не приехала, чтобы выступить с Николаем, и все их дуэты были спеты артистом сольно - «Ты далеко», «Снегом белым» (артисты балета при помощи полотен белой ткани очень здорово изображали вьюгу), «Отпусти меня» прозвучали немного непривычно, с наименьшими потерями для «дуэтных» песен. Во время исполнения песни «Сердце» ощущалось, что нашим сердцам, как и сердцу Николая становится тесно в грудной клетке. Что же делать? – Даже не пытаться успокоить учащенное биение. Как на аттракционах, расслабиться, и не сдерживать нахлынувшие чувства. Во время исполнения "Тебе одной", Николай попросил у зала поддержи и слушатели охотно подпевали Николаю, особенно припев, ведь песня уже успела стать хитом. Евгений Дзю виртуозно исполнил «Чердаш» и это был экзамен на чувство ритма у зала. Усидеть на месте не мог никто. Кто-то не только хлопал руками, но и топал ногами в такт. Пауза на сцене была связана с тем, что Николай поправлял вторую стойку для микрофона, назвав себя певцом и реквизитором сцены. А поправлял он ее перед выходом на сцену Ларисы Рудаковой, певицы, по которой, судя по отзывам, многие успели соскучиться. Традиционно была исполнена «Призрак в опере». Сцена горела, горела душа Призрака от любви к ее величеству Опере, а также к Кристине. Сольно Лариса исполнила «Царицу ночи» и она владела своим голосом просто виртуозно. Исполнение этой партии уже отточено и, не побоюсь этого слова, совершенно. На сцену вынесли две большие корзины роз для Ларисы и Николая от организаторов концерта. Николай сообщил, что корзину белых роз Ларисе вместе с запиской передал ее давний поклонник. Песню «Бриллианты» я слышала впервые и мне понравился рассказ о взрослых отношениях, который я услышала в этой песне. «Сонет» вернул в прошлое лето и вселил надежду, что небесные сапфиры все-таки зажгутся этой ночью. Морской бриз донес до слуха «Ветер вольный» и уколол несостоявшейся любовью и холодом остывших, когда-то жарких, чувств. Николай призвал мужчин целовать руки своим дамам и это означало, как все вы догадались, начало композиции «Я буду руки твои целовать». В зал певец не спустился, хотя похоже на то, что многие ждали этого. Надеюсь, я никого не напугала, выход в зал был и к людям Николай вышел с песней «Цветет малина». Кажется, прошел миг, секунда, и все цветы, что еще оставались в «Дзинтари», были уже в руках Николая. «Я понял, что цветов в зале больше нет», - констатировал Коля и вернулся на сцену. По традиции, Николай попросил всех присутствующих рассказать знакомым и друзьям о том, как он выступает. «Вам всё равно, а мне реклама!:)» - обосновал свою просьбу артист. Откликаюсь на призыв в письменном виде, примерно представляя рейтинг официального сайта Николая:) Финальная точка, яркий акцент концерта - это, конечно же, «Шарманка», исполнить которую зрители начали просить у Николая примерно после пяти первых песен, прозвучавших в концерте. А может это очень даже хорошо, что именно эта песня завершает концерты. Ведь, если верить старой сказке, Волшебник-Шарманщик обведет круг ручкой своей шарманки, а затем повторит это движение и магическая мелодия, приносящая удачу, будет повторяться снова и снова, до тех пор, пока рука волшебника не устанет. А мы можем надеяться на новые встречи с миром, целой вселенной музыки и чувств, которую дарит Николай каждому своему зрителю. Только на живом концерте вы на самом деле поймете, что за явление представляет собой этот артист! Автор: Екатерина Хохланова Екатерина Хохланова

О концерте в Юрмале («Дзинтари», 08.08.2007) Позвольте небольшие заметки из юрмальского Интернет-кафе. За неимением времени и нормальной раскладки клавиатуры это, действительно, местами будет больше напоминать записки, чем связный полноценный рассказ, но я не смогла удержаться. Так вот... Отпуск. Юрмала. Покой и тишина. Полное умиротворение. По сравнению с Ялтой или Сочи – очень мало народу. Или уже не сезон, не знаю... Ставшая любимой автобусная остановка – «Концертный зал «Дзинтари». Сквер у «Дзинтари». Милая сердцу афиша с именем Николая и Ларисы, как первая ступенька к встрече с ними. Чуть позже фотография у афиши на память. В «Дзинтари» каждый вечер чей-нибудь концерт. Решили в качестве репетиции главного концерта, сходить на сольник Малинина. Сидим. Почему-то очень холодно, зуб на зуб не попадает. Очень душевные романсы, красиво. Поначалу. Потом шок - «Памяти Карузо» на русском. Тщетная попытка перевести с русского на русский. Что-то типа «придут Паваротти с Доминго, но любимым останется Карузо», не поняли, ушли... Неотвратимое приближение 8-го числа. Лихорадочные поиски мест продажи цветов по всей Юрмале. Сумасшедшие сборы. Приятные встречи. Милые поклонницы из Прибалтики, Вам большой привет и благодарность! Наконец долгожданный концерт. Битком забитый «Дзинтари». Служащие зала с приставными стульями в руках. Очень нарядная публика. Такого количества вечерних нарядов на концерте я даже в Москве не видела. Томительное ожидание начала. И вот – фееричный балет Николая и зажигательная «320 ударов в минуту». Сногсшибательно выглядящего похудевшего певца встречает лавина аплодисментов. Красив до невозможности! «Самое драгоценное, что есть у человека - это время. Вы его решили посвятить мне. Я безумно благодарю вас за это. Надеюсь, все у нас пройдет один на один. Каждый из вас со мной, я с каждым из вас». Все, естественно, согласны. Совершенно дикая жара, изнуряющая духота, периодически возникающая бутылочка воды в руках Николая, мысль – «странно, а что ж на Малинине мерзли-то при той же температуре?» Увлекательная сказка началась. Яркая «Ах, эта ночь», взмокший балет (ну, чудо как хороши!). Усиливающаяся духота, дышать просто нечем, а как петь? Да вот так! Бесподобная «Любовь не знает слова нет...», точку в которой поставила ладонь Николая, выброшенная на последнем аккорде в зал, будто посылающая какой-то свой микрокосмос слушателям. По-моему, сбило б с ног, если б не сидела. Почему-то ощущение нереальности, как будто удалось ухватить жар-птицу и в руках осталось ломкое сияющее перышко, осветившие душу и зажегшее согревающий огонек в сердце. - Жарко!!! - Раздевайтесь... - Издеваетесь? (улыбается) Очередная чья-то реплика из зала. Николай переспрашивает «Что он сказал?» и, обращаясь к крикнувшему: «Что вы хотите заказать?» А 600 сибиряков, сидящих в зале, желают заказать сибирскую песню. - Сколько сибиряков? Шестьсот? А что вы здесь все делаете? Все сибиряки уже давно где-то в другом месте, в Турции, там... А какую сибирскую? Ну, я могу только вот эту. И а-капелла: «Ой, мороооз, мороз, не морозь меня! Не морозь меня, моего коня!» Реакция зала заставила просто вздрогнуть. Вообще сегодня Юрмала, по-моему, выигрывала соревнования по громкости и продолжительности аплодисментов. «А вот именно ваши глаза, сибиряки, мне особенно приятно видеть» Сердце стиснула неповторимая «Эти глаза напротив». Полная отрада! Цветы. Протягивают маленький пакетик. «Что? Кусочек Юрмалы? Лучше бы гектар принесли:)» Дети у сцены. Дает маленькой девочке автограф: «Ну как такой красавице отказать? Невеста для Броника. Он, правда, мало что еще пока говорит. Но дети это наше счастье, наше будущее. Я уже рассказывал эту историю... Кобзон меня спрашивает (пародируя голос Кобзона) - Коля, у тебя дети на концертах есть?...Есть, Иосиф Давыдович... Значит, пенсия будет. Родители у вас хороший вкус, что привели сегодня детей» (смеется). Ну что? Зажжем?» «Испанское болеро», напрочь взмокший балет, испарина на лбу Николая...Но, действительно, зажгли! На сцене остался балет, классно рванувший под зажигательные испанские ритмы. Николай ушел переодеваться, а мы порадовались передышке для певца, и ждем-не дождемся продолжения. Заново открытые «Бриллианты», завораживающий «Сонет», задумчивое выражение лица, совсем чуть-чуть отсебятины в одной строчке (при такой атмосфере это неудивительно). Медленно тающий голос в финале «Сонета», Коля на коленях, вибрирующий от эмоций зал, оркестранты утирают рукавом пот с лица. «Вот такие песни бередят сейчас мою душу. Но есть песни, знаменитые во всем мире, я всегда исполняю их на своих концертах. Каждый раз они звучат по-новому, потому что бывает разное состояние. Бывает поезд, бывает три самолета, бывает бессонная ночь». Музыканты начинают «О соле мио», проигрыш, пауза, Коля молчит. После паузы закрытое ладонями лицо, и стон «Я забыл мотив!!!». Естественно, зал в экстазе. И вдруг не дожидаясь музыкантов, без какого-либо вступления Николая начал «О соле мио». Голос моментально пробрал до мурашек, звуча просто умопомрачительно. В середине «Ну помогайте!» Очередная бутылочка водички, зал пытается петь и чей-то голос выделяется из толпы. «О! Сибиряк запел!» Через мгновение тот же голос продолжает в зале выводить рулады. «Слушайте на «Новой волне премия не такой уж и маленькая. Ну! Иди сюда! Вокалист! (с шаловливой, но весьма доброй улыбкой)". На сцену пробирается мужчина. «Ну одиннадцать баллов не обещаю...Как зовут? Олег? Давай вместе». Поют. Причем Олег весьма неплохо справляется с задачей. «Это было бесподобно, я могу еще не раз приезжать в Юрмалу. В следующий раз мы что-нибудь другое споем». Голос Олега из зала «Сколько баллов??!!!» - Что? Сколько баллов? Через паузу, весьма удивленно, с непередаваемым выражением лица «Кому??!!» У зала началась тихая истерика. «Ну, если бы тут была Алла Борисовна, она отдала бы свой Гран-При» Веселье сменяется проникновенной светлой мелодией - «Памяти Карузо», на лицо будто опущен непроницаемый занавес затаенной грусти, в финале сжавшиеся кулаки (слышал бы это Малинин!!!). Слезы на щеках (это уже у нас), вот сейчас Юрмала точно выиграла бы любые соревнования по издевательству над своими ладонями. В голове вертятся строки Тарковского: «Предчувствиям не верю И примет я не боюсь. Ни клеветы, ни яда... Я не бегу. На свете смерти нет. Бессмертны все, бессмертно всё Не надо бояться смерти ни в семнадцать лет, ни в семьдесят Есть только явь и свет! Ни тьмы ни смерти нет на этом Свете Мы все уже на берегу морском И я и с тех, кто выбирает сети Когда идёт бессмертье косяком.» Опять цветы, а лицо у Николая все еще отрешенное... Дети у сцены, автографы. Коля сосредоточенно расставляет два микрофона на сцене. «Ну вот... И реквизитор сцены, и певец...:)». Наконец, ему кажется, что все на сцене в порядке, торжественное представление Ларисы Рудаковой. Зал взорвался. Вышла. «Сon te partiro»...Голос её, теплый как солнечный зайчик, невыразимо прекрасный, ласково обволок каждую клеточку, льется легко, непринужденно. И блистательный финал! Ну просто один голос на двоих! Никогда такого единения не слышала, они слились в финальной ноте так, что даже не различим голос каждого отдельно. И сами певцы на сцене не оторвут взгляды друг от друга. И практически без паузы загадочный «Призрак оперы», абсолютно безупречная «Царица ночи» сольно. Какое счастье, что Лариса участвует в концерте. Один бесподобный певец это здорово, но два - совершенно неповторимо. Ладошки уже просят покоя, но он им сегодня и не снится. Николай еще раз сменил костюм, начинается блок новых и относительно новых песен. «Ветер вольный», «Сердце», «Туманный остров». Кто-то уже просит «Шарманку». - «Шарманку»? Ну, это же финал. Как там пишут..., общее единение, полный психоз..." У зала истерика уже совсем не тихая. «Тебе одной» настолько лихо, что распушилась вся укладка, сияет лицо, настолько озорной и задорный вид, что кажется ему лет 15 не больше. Вспоминает Софию Ротару, и, конечно же, «Малина», которую поет весь зал. Николай пробирается по залу, который забит настолько, что в некоторых проходах он просто застревает, наконец-то благополучное возвращение на сцену. «Женщины в зале есть? Хорошо... А умные женщины? Знаете, вот говорят, есть три возраста у женщины. Я не согласен. Он один. Она – ЖЕНЩИНА!!!! Сначала молодая женщина, потом... Очень молодая женщина, ну а потом просто очень умная женщина.» Мне кажется, что в зале начинается уже тот общий психоз, о котором говорил Николай. А он тем временем продолжает «А мужчины в зале есть?» В ответ на рев мужской половины зала - «Ну так любую женщину можно испугать». Далее, конечно, слова о том, что мужчины сейчас будут целовать женщинам руки, причем с указанием конкретным мужчинам каких конкретно женщин целовать - «Мужчина, ну вот же, впереди Вас шикарная женщина сидит. Ну-ка, давайте!». Дальше сплошной калейдоскоп – «Отпусти меня» с подсветкой мобильников из зала, «Сердце», «Ты далеко», и вот уже «Шарманка»....Весь коллектив на сцене, Николай держит за руку Ларису, зал встает... Что можно говорить про финал... Вечно признательны нашим любимым певцам, полностью выкладывающимся на сцене и отрывающим нас хоть на какие-то пару часов от реальности... А на следующий день на пляже, у всех окружающих, от лежащих с детьми мамаш, до мужчин, играющих в волейбол, одна тема для обсуждения – концерт Николая Баскова:) И так до следующего концерта... Автор: Наталья Наталья

О концертах в Симферополе ( Цирк 21.07.07) и Ялте (КЗ "Юбилейный", 22.07.07) Вот и пролетели две недели отдыха на море. Крым помахал на прощание перистыми листьями акации, засмеялся пенными брызгами и медленно растаял в туманной морской дали за последним поворотом машины. Все-таки Крым – одно из самых потрясающих мест на земле. Как-то раз я слышала о Крымском полуострове такую легенду. Господь Бог решил разделить землю. Люди выстроились длинной вереницей и по очереди подходили к нему, рассказывая, как они хотели бы жить. И всемогущий Творец для каждого народа находил уголок по его вкусу: кого-то поднимал в горы, кого-то уводил в леса, кому-то отдал заснеженные просторы, кому-то – жаркие пески. Разделив всю землю и никого не обидев, маленький участок Господь решил оставить для себя. «Я никогда не буду здесь скучать, - размышлял он. – Это благодатное место никогда не надоест мне, потому что здесь собрано все лучшее, что создала природа: теплое, ласковое море, высокие горы, тенистые леса, пещеры с подземными реками…» Как вдруг он снова увидел людей (видимо, это были наши предки), которые, замешкавшись, опоздали на раздел земли и теперь стояли, понурив головы, понимая, что им ничего не досталось. Щедрый Создатель вздохнул и отдал райский уголок, любовно оставленный для себя, людям… На этом замечательном солнечном побережье и вправду каждый может найти себе место по своему желанию и вкусу. Надоело загорать и купаться в море – поднимайся в горы, встречай рассвет у лесного костра, скачи на лошади по бескрайней степи, катайся по извилистой холмистой тропинке, поглаживая длинные ушки ослика. Спускайся в холодные пещеры, ныряй с аквалангом, прыгай с парашютом, летай на дельтаплане… Я не знаю, какой отдых можно придумать, чтобы его нельзя было осуществить в Крыму. Приезжая каждый год в одно и то же место, можно каждый раз отдыхать совершенно по-новому, получать самые разные впечатления и удовольствия. Часто мне кажется, что в Крыму осталось мало мест, в которых я не бывала и развлечений, которых я не пробовала. Но каждый раз мне удается увидеть и узнать что-то еще, испытать новые чувства. И каждый раз необыкновенная красота пейзажа заставляет мое сердце учащенно биться. Наверное, это и есть самое главное и самое ценное, и именно за это я и люблю так сильно Крым. А если добавить к этому концерты любимого артиста, который не перестает радовать, удивлять и даже поражать, то стоит ли говорить, что отдых получается просто незабываемым! Мы успели вдоволь насладиться красавицей-Ялтой, накупаться в теплом, как молоко, море, налюбоваться видом нарядной Набережной, увитой яркими цветками олеандра и украшенной мерно покачивающимися яхтами. Мы вспомнили такой знакомый и ни с чем не сравнимый блеск ночной Ялты, открывающийся с верхней террасы кафе, когда огромные южные звезды, разноцветные огни развлекающегося города и огненные брызги фейерверка, выпущенные из какого-то далекого корабля – все это искрящееся разноцветное марево разливается по черной воде такого спокойного и как будто уставшего за день моря. И вот наступает день первого концерта в Симферополе. От него осталось три самых ярких впечатления. Во-первых, в цирке, где проходил концерт, было немыслимо жарко. Зал был забит до последней возможности, и каждый зритель чем-то махал: билетами, веерами, газетами, шляпами – в общем всем, что мало-мальски было для этого пригодно. Особенно живописно выглядело все в целом: в жарком воздухе будто повисло этакое живое и подвижное человеческое облако, синхронно машущее перед собой, что, впрочем, не давало ни малейшего эффекта и не приносило никакого облегчения. Яркие лампы тоже не добавляли прохлады, поэтому, когда Николай вышел на сцену в темном бархатном пиджаке на него просто больно было смотреть. Изнывающие от жары зрители то и дело кричали: «Коля, да хоть пиджак сними!» На что Коля игриво отвечал: «Ага! Сначала пиджак сними, а потом?» В общем, бедный наш Басков так и не снял пиджак, а только переоделся потом в белый костюм, что, думается, особого облегчения ему не принесло. Так что, если добавить к этому, что Коля танцевал, бегал и прыгал в каждом секторе по лестницам вверх-вниз, то его выступление в тот вечер приближается к подвигу. А бегал он, на самом деле немало, уделяя крайним секторам и галерке никак не меньше внимания, чем центральным секторам и первым рядам. Я в очередной раз убедилась, что неважно за какую цену зритель купил билет на концерт Баскова, потому что этот артист работает по высшему разряду для всего зала без исключения. Впечатление № 2 – это, не смотря ни на что (читай выше), прекрасное настроение Николая. Пожалуй, в более отличном расположении духа, в более умиротворенно-дружелюбном настрое мне и не приходилось его видеть. Наверное, это почувствовали все зрители, потому что автографам и фотографированию прямо на сцене не было конца. Высокий борт манежа был очень слабой преградой на пути к желанному артисту – бабушки и тетушки то и дело заставляли Колю садиться на этот борт, чтобы вместе сфотографироваться. Он послушно улыбался в объектив, обнимал бесчисленное количество детей, покорно писал на всем, что протягивали. Ну а девушки в тот вечер просто веревки из Баскова вили: и обнимали его, и прижимались к нему, а он им улыбался, говорил комплименты и бросал страстные взгляды – словом, флиртовал со всем залом одновременно, пытаясь разбить максимальное количество женских сердец. Но, конечно же, самое яркое впечатление – это голос. В самом начале концерта Николай сказал, что последний месяц, записывая в Испании оперный альбом, он только ел, спал и пел – был инструментом по звукоизвлечению. Надо признать, что все вышеперечисленное несомненно пошло на пользу вокальным данным, потому что голос звучал очень хорошо: уверенно, объемно и по-особенному бархатно. Мне даже вспомнилась давно забытая ассоциация, как будто плывешь по медовой реке, отдаваясь ее течению. Конечно, порадовали и редко исполняющиеся песни «Свадьба» и «Эти глаза напротив» и новая песня про цветущий май. Рассказывая про запись оперного альбома, Коля пошутил: «Как же я соскучился по нормальным песням!» И весь концерт чувствовалось, что он на самом деле поет с каким-то особенным удовольствием, может, именно из-за этого и у него самого было такое отличное настроение. Очередной аншлаг, огромнейшая гора цветов, и артист, стоя на одном колене и прикрыв глаза, впитывает в себя льющуюся через край волну любви, восхищения, криков «Браво!» и несмолкающих аплодисментов поднявшегося зала. Нет, никогда этот человек не уйдет полностью в оперу, сколько бы об этом не говорили. Потухшая сцена…Опустевший цирк…Обратная дорога в Ялту. В темной машине разговоры постепенно угасают, каждый думает о своем, вглядываясь в черную дорогу за окном. Сколько их в Крыму – дорог, дорожек, тропинок? И каждая ведет в свой уголок. Широкие шоссе мчатся в города, переходя в выложенные брусчаткой улицы, манящие светом, музыкой, развлечениями. Извилистый серпантин поднимается высоко в горы, где можно, привстав на цыпочки, дотянуться до самой близкой звезды. Какая-то дорога узкой лентой спускается к самому морю, постепенно переходя из асфальта в песок, и кажется, что сейчас самая смелая волна лизнет колесо машины. Какая-то каменистой тропинкой заманивает в густой и темный ночной лес, где будет петлять и теряться, а потом и вовсе пропадет из виду. Неприметные дорожки бегут к таинственным пещерам, где Время плачет разноцветными слезами, застывая причудливыми сталактитами. И, может быть, сейчас, в ночную пору (кто знает?) смешные гномы любуются в этих пещерах своими сокровищами при свете маленьких фонариков. Какая-то дорога ведет в старинный Бахчисарай, извилистые улочки которого пахнут кофе и восточными сладостями, а «фонтан слез» в ханском дворце столетие за столетием все роняет слезинки о потерянной любви. Какая-то взмывает к изящному Ласточкиному гнезду, невесомым перышком притаившемуся на отвесной скале в пенном море. Какая-то спускается в один из красивейших в Европе ботанических садов, где в озере плавают огромные розовые кувшинки, где на холме притаился живописный домик Мальвины, а от обилия красок и ароматов всевозможных кустов и деревьев, цветущих круглый год, может попросту закружиться голова. По ночной трассе мчатся сотни машин, и каждой нужно отыскать именно свою дорогу. Чуть свернешь не туда – и попадешь в совсем другое место. А ведь так же и жизнь человека – своеобразная дорога, дорога в один конец. Она у всех разная, как и разная на каждом участке пути: бывает петляет, бывает летит стрелой, бывает и вовсе теряется из виду. Иногда она разветвляется, как будто подходя к перекрестку. Определенные события, а главное – люди, встречающиеся на нашем пути, могут заставить остановиться, куда-то не пустить или наоборот повести за собой, словом, изменить направление. Иногда мы прислушиваемся к этим людям или событиям, иногда упрямо идем дальше. А иногда долго стоим на раздорожье, не зная в какую же сторону повернуть. Потому что, в отличие от любых других дорог, мы не найдем дорогу судьбы ни на одной карте, а потому не можем знать заранее куда нас выведет та или иная дорожка. В этом наше горе, в этом наше счастье. Наверное, так же можно сказать и про эстраду, и про оперу. Опера - это профессионализм, это избранность, это отменный вкус и стиль. Только благодаря оперному пению можно стать по-настоящему знаменитым, покорить мир и даже войти в историю, а значит – пережить самого себя. А эстрада – она как молодость – живая, непосредственная, бьющая ключом через край. В ней богатство, сумасшедшая популярность, тысячи женских взглядов, наполненных любовью, веселье и беззаботность. И это все уже есть – до него можно дотронуться, попробовать на вкус, и не когда-нибудь там, а прямо сейчас. И попробуй тут выбрать по какой дороге пойти. И на месте долго не постоишь – опасно, и по двум дорогам сразу – не каждому под силу. Единственное, что понятно – это то, что никто за человека выбор сделать не сможет, только он сам может решить по какой же дороге ему идти дальше. Концерт в Ялте оставил самые приятные впечатления. Южный вечер не был таким жарким, да и зал в Ялте полуоткрытый. Хотя на Коле снова были те же пиджаки, надеюсь, что ему было не так жарко, как в Симферополе. Николай снова много общался с залом: отвечал на вопросы, создавал непринужденную атмосферу. Сказал, что познакомился на пляже с известным турецким врачом пластической хирургии, тут же пригласил его на концерт и, увидев в зале, попросил зрителей приветствовать его аплодисментами. Затем для врача была исполнена «Sole mio». В тот же вечер в зале оказались знакомые Колиных родителей. Узнав об этом, Коля радовался и рассказывал об этой семье со своей непосредственностью всему залу: она – украинка, он – грузин, живут в Киеве, у них прекрасная семья. Она всегда говорила его маме, что: «Из Коли ничего не получится». А вот ее муж подарил ему первую концертную бабочку, которая до сих пор хранится и в этом году отпраздновала свой 15 юбилей. Голос звучал так же ярко, как и в предыдущий вечер. В сгущающихся сумерках необыкновенно красиво и нежно смотрелся танец балета под песню «Снегом белым»: казалось, что взлетающие белые покрывала и впрямь остужают пылающие лица и приносят желанную прохладу. «Любовь не знает слова нет», «Памяти Карузо» и «Сонет» заставляли зал вначале смолкать, поражаясь силе и красоте исполнения, а в конце взрываться восторгом и аплодисментами. «Отпусти меня» зажгла весь концертный зал голубыми огоньками мобильных телефонов – как же это было красиво и романтично. Ну а «Тебе одной» (я почти уверена в этом) снова разбередила сердца черноморских русалок, и они, как и на открытие сезона в мае, наверняка подплыли к самому берегу, чтобы опять услышать сладостное пение, понимая, что будут приплывать в Ялту всякий раз, лишь только заслышав самый красивый голос на свете. Вот и еще один концерт позади, еще какой-то участок пути пройден. Гуляя на следующий день по Ялте, я случайно свернула на какую-то тропинку Приморского парка и вдруг увидела в воздухе перед собой мыльные пузыри. Решив, что их пускает какой-то малыш, я шла дальше, а радужных шариков всевозможных размеров вокруг меня становилось все больше. Оказалось, впереди какое-то уютное кафе, а на входе специальное приспособление выдувает эти самые пузыри. И вдруг на кафе табличка с адресом: «улица Грез». Я улыбаюсь и иду по этой замечательной улице дальше и дальше в окружении больших и маленьких переливающихся мыльных пузырей. А еще в этом парке оказался изумительный «танцующий фонтан» - такого я еще не видела. Каждые полчаса звучит известное классическое произведение, а фонтан «танцует» под него своими будто стеклянными струями – изменяя их силу, направление, форму. Какая прелесть! Я просмотрела три «представления», а из этой прогулки сделала следующие выводы: во-первых, Крым никогда не перестанет меня удивлять, во-вторых – никогда не знаешь, куда тебя выведет незнакомая тропинка. В тот же день я уезжала из Ялты. Было немного грустно, как всегда, но мой отдых продолжался на восточном побережье Крыма в Судаке – другой отдых, с другими людьми. Через несколько дней мы ходили по Голицинской тропе. Если кто не знает – эта тропа прорублена по краю скалы, идет по серпантину, достаточно трудна в прохождении. Но зато какая же красота открывается взгляду в этом месте! С одной стороны выдающийся далеко в море мыс Меганом, с другой – огромная длинная скала по очертаниям напоминающая дракона, который сложил крылья и, вытянув шею, тихонько прилег на морскую гладь. Знаменитый грот Шаляпина с каменистой сценой, на которой он якобы пел когда-то. Красивейшие бухты: Зеленая, Синяя и Голубая – только с высоты и видно, что вода в них и правда – разных цветов. Идти тяжело и страшновато, но зато когда ты поднимаешься на вершину скалы… Эти чувства невозможно описать! Над тобой – бескрайнее небо, внизу – лазурное море, впереди – простор, и только крыльев за спиной не хватает. Я смотрела на море и думала, что на свете бывают такие дороги, которые человек может пройти только сам. Вот на этой Голицинской тропе равны все – от нищего до миллиардера. Тут нет вип-тропинки, по ней нельзя пройти за деньги более комфортно и нельзя заставить кого-то пройти ее вместо себя. На нее можно просто не пойти, но тогда ты и не увидишь всей этой красоты. А если идти, то пройти ты ее можешь только самостоятельно, как и собственную дорогу своей жизни. Уже в самый последний день на вокзале в Симферополе я о чем-то задумалась в кресле зала ожидания. И вдруг увидела перед собой крохотную девочку. Огромные черные глаза на чумазом личике и просящий голосок: «Дайте пару копеек». Девочка была настолько мала, что я невольно спросила: «А где твоя мама?» Взмах ресниц, испуг на лице, черные смородины глаз стали еще круглее – просто маленькую попрошайку заметил охранник и уже направляется к ней, чтобы выгнать ее из зала. «Не бойся!» - шепчу я ей и спешно сую в маленькую ручку денежную купюру. А затем ловлю на себе насмешливые взгляды окружающих – люди давно перестали верить в подобных случаях. Но не будешь же объяснять всем, что этот ребенок не виноват, что родился не в семье олигарха, а у привокзальной бродяжки. И пусть ему не купят на эти деньги конфет, но, может быть, хоть бить не будут. При этом я прекрасно понимаю, что и у этой девочки тоже своя дорога в жизни и, какая бы тяжелая и безрадостная она не была, пройти по ней может лишь она сама. Вот такими были мои мысли, навеянные морем, Крымом и двумя концертами. Иногда сентиментальными, иногда грустными. Пусть. Ведь и у меня тоже своя дорога, и я рада, что несколько раз в году на время концерта она пересекается с твоей, мой любимый артист. Автор: Татьяна Лонская (г. Киев) Татьяна Лонская